Вторая книга отражений - Страница 33

К оглавлению

33

2

Этот человек любит дома… — Ср. в «Белых ночах»: «Мне тоже и дома знакомы…» (начало романа, Ночь первая).

3

Дарданелов — персонаж романа «Братья Карамазовы», гимназический учитель (кн. 10).

4

Антон Антонович Сеточкин — персонаж «Двойника» (чиновник), а также «Записок из подполья» (столоначальник).

5

Он мог бы и не петь Настеньке… «Rosina. Ro-si-i-i-na». — См. «Белые ночи», Ночь вторая.

6

Она, должно быть, девушка очень молоденькая… — Цитата с небольшими сокращениями (Пн 1, IV).

7

…а может быть, ему уже мерещится Лазарь… — евангельская притча о воскрешении Лазаря.

8

СИМВОЛЫ КРАСОТЫ У РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

Впервые — 2 КО, с. 10–21. В ЦГАЛИ хранятся два списка: ф. 6, оп. 1, ед. хр. 140 (существенных разночтений нет); ф. 6, оп. 1, ед. хр. 141 (есть разночтения). Печатается по тексту книги.

9

Гурмон Ремиде (1858–1915) — французский писатель и критик символистского направления. Критический метод Гурмона оказал некоторое влияние на творчество Анненского.

10

Стендаль где-то назвал красоту обещанием счастья… — Эта формула Стендаля встречается в его книге «Рим, Неаполь и Флоренция» (1817) и затем в книге «О любви» (1822).

11

Гений чистой красоты — «Я помню чудное мгновенье» Пушкина.

12

Она юмористичное окрашивала самые сны его. — О понятии «юмора» в эстетике Анненского см. с. 582–583.

13

… равнодушная природа… — «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» Пушкина.

14

Чичисбей. — В XVI–XVIII вв. в Италии так называли кавалера, которого дама выбирала себе в спутники.

15

Гюисманс Жорис Карл (1848–1907) — французский писатель, эволюционировавший от натурализма в духе Э. Золя к декадентству.

16

Симонетта. — Так Стендаль называет иногда в своем дневнике Анджелу Пьетрагруа (род. 1777) — в память об их совместной поездке на виллу Симонетта в окрестностях Милана. См. о ней «Дневники» Стендаля за 1811 г.

17

Фор Феликс (1780–1859) — друг Стендаля по гренобльской Центральной школе, впоследствии адвокат в Гренобле и пэр Франции.

18

И вот это будет, быть может, для потомства (фр.).

19

…не наследник серебряных легионов Траяна… — Траян Марк Ульпий (53-117) — римский император, царствование которого считалось периодом благоденствия империи. Римская литература века Траяна достигла значительного расцвета, так что этот период стали называть «серебряным веком» литературы (ассоциация с мифологическим «серебряным веком»).

20

Красотой для Гоголя была его Катерина… это была… его измученная голодом полячка. — Имеются в виду героини повестей Гоголя «Страшная месть», «Вий», «Тарас Бульба».

21

…красота Улиньки в мечтах курящего трубку Тентетникова… — Речь идет о персонажах «Мертвых душ» (т. 2).

22

Среди этих скучных степных сказок… сотворить с нею любовь. — Здесь пересказывается распространенный былинный сюжет «Женитьба Добрыни», существующий несамостоятельно, чаще всего примыкающий к сюжетам «Добрыня и змей» и «Добрыня и Алеша». Поляница — богатырь (мужчина или женщина).

23

…все эти любители свежих булок, бригадиры, Санины, Ергуновы… герои произведений Тургенева: «Петушков», «Бригадир», «Вешние воды», «История лейтенанта Ергунова».

24

Аратов — герой последней повести Тургенева «После смерти (Клара Милич)». См. статью Анненского «Умирающий Тургенев».

25

Сусанна — героиня рассказа «Несчастная».

26

Лиза и Елена — героини романов «Дворянское гнездо» и «Накануне».

27

Марианна тоже переживает Нежданова… для… девушки с попугаем и идеалами. — Речь идет о героях романа «Новь».

28

Юлиан Мастакович — персонаж рассказа Достоевского «Елка и свадьба». Это имя встречается у Достоевского еще и в «Петербургской летописи» (впервые) и в «Слабом сердце».

29

…красивая женщина оказалась сильнее «юнкиря». — Речь идет о повести Л. Толстого «Казаки».

30

Пенсне (фр.).

31

…пока шляпа с большими полями и pince-nez ученого склоняются над так и не названным грибом. — См. «Анна Каренина», ч. 6, гл. V (несостоявшееся объяснение Сергея Ивановича Кознышева и Вареньки).

32

ЮМОР ЛЕРМОНТОВА

Впервые — 2 КО, с. 22–30. Автографы: ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1. ед. хр. 142 (только первая страница до слов «Он не преклонялся…»); ед. хр. 143 (полный текст, без существенных разночтений). Статья печатается по тексту книги.

В творчестве Лермонтова Анненский видел особый, уникальный для русской поэзии тип соотнесения мечты и реальности, жизни и творчества, определяемый им как «мечтательное общение с жизнью» или как «юмор» художника. Анненский считал, что особенности проявления в творчестве «юмористической» напряженности между «высоким и низменным», «благородным и разнузданным», «идеальным и реальным» (см. прим. к статье «Господин Прохарчин», с. 582) характеризуют художественный мир писателя. В своих статьях Анненский писал о «юморе» Достоевского, Гоголя, Толстого (см., например, его неопубликованные «Заметки о Гоголе, Достоевском, Толстом» — ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 206). «Юмор» как особая категория эстетики Анненского прямо соотносим с понятием «романтической иронии». Ср.: «Романтическая ирония не комическое, но взаимодействие комического с трагическим, возвышенного с обыденным» (Гинзбург Л. Я. Творческий путь Лермонтова. Л., 1940, с. 134). Однако Анненский не считал «юмор» категорией исключительно романтической эстетики. В романтизме и близких романтизму системах отношения между «идеальным и реальным», по Анненскому, принимают более драматический и напряженный характер, как это проявилось в творчестве Лермонтова.

33